Уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае Павел Миков рассказал в интервью порталу «Пермский мост» о работе ювенальной юстиции, благодаря которой малолетним правонарушителям и потерпевшим в регионе удается разрешить конфликты без вмешательства суда.
- Что представляет собой пермская ювенальная юстиция, как она работает?
- Вообще ювенальная юстиция - система правосудия, которая распространяется на несовершеннолетних, совершивших преступление. Наиболее важный момент в пермской системе - это действие восстановительных программ, которые позволяют не доводить дело до суда.
Известно, что одним из факторов риска повторного совершения преступления становится то, что ребенок в раннем возрасте сталкивается с уголовным преследованием. Мы стремимся не криминализировать сознание ребенка, а сгладить конфликт методами социальной и психологической работы. Для этого в крае существуют службы примирения, которые восстанавливают отношения между правонарушителем и потерпевшим.
- Как работают сотрудники служб примирения?
- Специалисты этих служб проводят встречи с правонарушителем и потерпевшим до тех пор, пока они не подпишут примирительное соглашение, по которому одна сторона обязывается возместить ущерб потерпевшему, а другая отказывается от претензий к обидчику. Такие встречи и беседы проводятся лично с обеими сторонами одновременно. Изначально в службу примирения обращается комиссия по делам несовершеннолетних, судебный орган, либо люди приходят туда сами.
- Какая практика в этом плане есть в России и за рубежом?
- За рубежом широко применяют подобные восстановительные программы и процедуры медиации в разных формах, например, в Канаде, Новой Зеландии, Италии, Германии. А вот в большинстве регионов России этой системы просто нет. Лидерами являются всего несколько субъектов: Пермский край, Ростовская область, Ленинградская область, Москва. В Прикамье восстановительные программы начали действовать с 2002 года.
- Насколько эффективна работа служб примирения в Прикамье?
- Она дает ощутимый эффект. В Прикамье службы есть во всех районах, кроме Октябрьского, Гайнского и Соликамского. С положительным результатом специалисты провели более 70% восстановительных программ. Это значит, что две трети правонарушителей осознали свой проступок без официального судебного решения. Не стоит думать, что в этом случае ребенок избежал ответственности - сама процедура восстановительной программы предусматривает длительную работу с нарушителем по осознанию им, что он сделал, что его ждет в будущем, если он снова нарушит закон. А при столкновении ребенка с судебной системой он зачастую не осознает степени вины и не понимает юридических формулировок, когда ему зачитывается приговор.
- С какими проблемами сталкиваются социальные службы при оказании помощи неблагополучным семьям?
- Есть проблемы, связанные с несовершенством законодательства. Сейчас слишком ограничен перечень случаев, в которых можно применить восстановительную программу. На мой взгляд, следует более четко определить понятие и юридический статус восстановительной программы. Другая проблема в том, что одна треть все еще не может найти примирения. В этих случаях люди, движимые, например, жаждой мести, настаивают на реальном наказании для обидчика. Они не понимают, что не получают никакой пользы для себя, но делают намного хуже самому нарушителю. Поэтому необходима усиленная работа с семьями и с самими сотрудниками служб примирения. Процесс психоэмоционального «выгорания» соцработников тоже большая проблема, нужно находить технологии восстановления для самих специалистов.
- Какие существуют механизмы, нивелирующие это «выгорание»?
- В любой работе с людьми, тем более там, где требуется разрешение конфликтов, специалистам требуется помощь по предотвращению профессиональной деградации и по сохранению личностной и эмоциональной устойчивости. Сейчас для наших сотрудников уже начали разрабатывать программы сопровождения специалистов.
- Вы призвали депутатов края обратить особое внимание на ситуацию с детьми, пострадавшими от сексуального насилия...
- Ежегодно в нашем крае жертвами насилия становятся около 4 тысяч детей, это значительное количество. За прошедший год детей, пострадавших от сексуального насилия, стало больше. Проблема в том, что специальной работы с ними практически не ведется. Да, мы предоставляем бесплатную юридическую помощь несовершеннолетнему, совершившему преступление, но самому пострадавшему помощь никто не оказывает. Все остается на усмотрение родителей, но они часто бывают не в состоянии оплатить услуги юриста или психолога. В связи с этим я предложил нашим депутатам перенять опыт Ставропольского края, где приняли закон, который установил дополнительные гарантии по оказанию психологической и юридической помощи детям, ставшим жертвами преступлений.
Владимир Волков, «Пермский мост»

Источник: http://perm-most.ru/lentatop/interviews/Dve-treti-maloletnix-pravonarushitelej-Prikamya-ne-poluchili-sudimosti-blagodarya-socialnoj-rabote